Накануне президент Эрдоган заявил, что предложил трем странам использовать национальные валюты в экспортно-импортных операциях. Речь идет о России, Китае и Иране. Китай и Иран посчитали его предложение разумным. Но возможно ли это? Насколько это работает?
Исходя из этого предложения, Турция, например, при импорте газа из России будет платить в рублях. А Россия, покупая у нас овощи, будет рассчитываться турецкими лирами. Если этот подход воплотится в жизнь, покупающая сторона будет расплачиваться валютой той страны, у которой она покупает.
Сначала давайте посмотрим на общую картину.
В 2015 году импорт Турции из трех этих стран составил 51,4 миллиарда долларов, экспорт — 9,7 миллиарда. В результате наш чистый дефицит в торговле с этими государствами составил 41,7 миллиарда долларов. То есть в торговле с ними мы занимаем место чистого импортера.
Раз уж мы чистый импортер, и расплачиваться мы будем в валютах этих стран, то импортерам в Турции каждый год будут нужны рубли в объеме 17 миллиардов долларов, юани на сумму 22,5 миллиарда долларов, реалы в размере 2,5 миллиарда долларов.
Хорошо, но зачем нам это нужно? Анкара говорит: чтобы «сломать господство доллара».
Тогда следующий вопрос: «в обмен на что» мы будем покупать национальные валюты в таком объеме, чтобы суметь произвести оплату? В обмен на турецкие лиры? Или опять же доллары?
Самое смешное, что на международных рынках лира находит большее признание, чем валюты трех этих стран, и является более «конвертируемой».
Итак, чья же валюта в результате будет более востребована в случае, если это предложение воплотится в жизнь? Тех стран, в торговле с которыми мы имеем чистый дефицит. То есть мы создадим спрос на валюту России, Китая и Ирана. Наши импортеры будут использовать в платежах рубль, юань и риал. При совершении заказа на импорт или доставке товаров для оплаты им нужно будет находить определенную валюту в объеме стоимости товаров.
Например, Россия. Допустим, наши импортеры будут покупать рубли за лиры. То есть каждый год они будут, грубо говоря, продавать 42 миллиарда турецких лир и покупать рубли. К чему это приведет при стабильных условиях? К снижению курса лиры, повышению курса рубля. Валюта, которую мы импортируем, будет повышаться в цене. Но проблема заключается в следующем: захотят ли русские, которые поставляют нам 17 миллиардов долларов чистого экспорта в год, экспортировать за свою валюту, если она дорожает? Нет.
Вывод, вытекающий из этого примера: ни одна страна не предпочтет такой вариант торговли или оплаты, при котором ее валюта будет приобретать цену. Ни Россия, ни Китай, ни даже Иран не хочет дорогой национальной валюты.
Давайте вернемся в реальность: идея ведения торговли с использованием валютной пары, находящейся в группе высокой волатильности и высоких рыночных рисков, не работает. Ведь никто не захочет сам по себе уклониться от того, чтобы вести торговлю в более твердой валюте (hard currency), в долларах или евро, и стать уязвимым перед множественными валютными рисками, при которых валюты двух стран станут еще более волатильными.
Итак, с использованием валют с высокой волатильностью и более низкой ликвидностью по сравнению с «резервными валютами», весьма сложно совершать торговые операции, осуществлять ценообразование, регулировать денежные потоки в дальнейшем.
Важен и такой момент: может ли экспортирующая сторона в случае принятия платежей в своей национальной валюте использовать свою валюту при импорте? Иными словами, если Россия, имеющая профицит во внешней торговле с Турцией, будет принимать платежи в рублях, и, например, иметь возможность импортировать тоже с использованием рублей, она могла бы согласиться. Но ситуация другая.
Или возьмем юань, который пока еще не стал полностью конвертируемой валютой. Даже если потребность турецких импортеров в юанях обеспечит китайский Центробанк, в обмен на что он будет продавать эти юани? Допустим, в обмен на турецкие лиры. Сможет ли Китай осуществлять свой импорт через третьи страны с использованием турецких лир? Ответ: это непросто.
В ближайшем будущем России, Китаю и Турции, которые при любых экономических или политических волнениях без промедления растворяют свои долларовые резервы, сложно будет отказаться от предпочтения «резервной валюты» и вести торговлю в своих национальных валютах.
Например, экспортеры помидоров в Анталье захотят экспортировать свою продукцию в Россию, устанавливая цены в лирах?
Если импорт будет осуществляться с применением валюты противоположной страны, и за эту валюту мы, в конечном счете, будем платить доллары, это с самого начала неправильный путь.
Решение лежит на поверхности: если вы будете проводить дальновидную денежно-кредитную и экономическую политику, удерживая инфляцию на уровне 2-3%, обеспечивая стабильность турецкой лиры, то, во-первых, ваши граждане откажутся от хранения средств в иностранной валюте, а, во-вторых, ваши торговые партнеры будут считать вашу валюту «приемлемой». Так что вам больше не понадобится ничего, чтобы сломать «господство доллара».
